НА НАШИХ ГЛАЗАХ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ РАЗДЕЛ КАЗАХСТАНА

НА НАШИХ ГЛАЗАХ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ РАЗДЕЛ КАЗАХСТАНА КИТАЙЦАМИ И ЗАПАДОМ НА СФЕРЫ СВОЕГО ВЛИЯНИЯ ПО ЛИНИИ ДОЛГОТЫ СТАНЦИИ БЕЙНЕУ

     «Недавнее решение Узбекистана покинуть ведомое Москвой Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) едва ли удивил кого-либо в казахском министерстве иностранных дел, которому хорошо известны постоянно меняющиеся настроения узбекского президента Ислома Каримова в отношении политических и экономических структур в рамках Сообщества независимых государств (СНГ) и его глубокое недоверие ко всякой идее, генерируемой казахским президентом Нурсултаном Назарбаевым», - пишет Фархад Шарип в своей статье, посвященной связям Узбекистана с Казахстаном. – Узбекистан присоединился к Евразийскому экономическому сообществу, идейному детищу Н.Назарбаева, в 2006 году вслед за подавлением участников узбекского выступления в Андижане в мае 2005 года и закрытием американской военно-воздушной базы в Ханабаде. Но Ташкент никогда не проявлял неподдельного интереса к выработке общей таможенной политики и регулированию цен и тарифов в рамках Евразийского экономического сообщества. Несмотря на то, что Узбекистан подписал соглашения о свободном хождении граждан и валют стран-членов ЕврАзЭС, они там так и не были ратифицированы. Без того напряженные отношения между Ташкентом и Астаной были еще больше обострены давнишними проблемами по распределению воды в Центральной Азии. В ходе Бишкекской встречи глав стран СНГ и ЕврАзЭС в октябре нынешнего года Узбекистан был вынужден под давлением со стороны России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана принять соглашению по использованию воды и энергетических ресурсов в чрезвычайных ситуациях. Попытки Узбекистана получить кыргызское и таджикское признание трансграничного статуса рек Амударья и Сырдарья оказались тщетными. Эти реки являются важными жизненными водными артериями, делимыми тремя странами и также являются источниками перманентной напряженности. В апреле нынешнего года сильно И.Каримов отклонил сильно раскрученную схему создания Центрально-Азиатского союза Н.Назарбаева как «непрактичную». Однако решающим фактором отдаления Узбекистана от ведомого Россией экономического союза представляется не соперничество с Н.Назарбаевым за лидерство в Центральной Азии, а возобновившаяся надежда на восстановление связей с западом после решения ЕС снять санкции, наложенные на Узбекистан после Андижанского инцидента. В сущности, сближение Узбекистана с Западом задевает региональные амбиции Москвы, чем желания Назарбаева о региональном лидерстве. Владимир Путин и затем его преемник в качестве президента Дмитрий Медведев обращались с И.Каримовым как с малозначительным партнером. Когда, в июне, И.Каримов предложил слить Евразийское экономическое сообщество с Организацией Договора по коллективной безопасности (ОДКБ) отчитали идею. Некоторые аналитики в Кремле думают, что выход Узбекистана из ЕврАзЭС и возможный выход из ОДКБ не являются непоправимой потерей для Москвы постольку, поскольку Казахстан остается под контролем Москвы».

     Она - «Tension mounts between Tashkent and Astana as Uzbekistan slams the eaec door» - появилась в издании «Eurasia Daily Monitor» 21 ноября 2008 года.

     Из вышеизложенного текста обращают на себя внимание такие суждения. Во-первых - о том, что соперничество с Казахстаном за лидерство в регионе и предпочтение Москвой Ташкента Астане в последнее время все же сыграли в данном случае свою роль, хотя и не решающую. Во-вторых – то, что Москва, мол, могла бы в этой ситуации вести себя так, будто бы не велика потеря, так как зато Казахстан остается в сфере ее влияния.

     Что касается первого суждения, оно определенно имеет подтверждение. Отношение к Казахстану со стороны Кремля действительно изменилось. Причем - явно. Это видно на сравнении ситуации при приходе к власти В.Путина в 2000 году и его преемника Д.Медведева в нынешнем, 2008 году. По этой теме есть такие данные, которые, так сказать, лежат на поверхности.

     Поговорим же теперь о них.

     Речь сначала о том, в каком же порядке президент РФ В.Путин, когда он впервые занял этот высокий пост, наносил официальные визиты в столицы в рамках СНГ. Ведь в дипломатии ничто просто так не делается. Итак, в марте 2000 года В.Путин был избран президентом России. Уже через месяц, в первой половине апреля, он отправился с официальным визитом в Украину. Сделать это еще раньше было невозможно. Там проводился тогда всенародный референдум по вопросу доверия Верховной Раде или парламенту Украины. 16 апреля состоялся первый официальный визит президента В. Путина в Минск. Такой порядок первых зарубежных поездок вновь избранного главы России тогда никаких вопросов не вызывал. Украина и Белоруссия всегда были самыми близкими Москве странами. Первым официальным визитом второго президента РФ в Закавказье стала поездка в Ереван. И этот порядок также был вполне объясним. Армения была и остается самой близкой России страной в Закавказье. Из трех тамошних республик она является единственной, которая входит в организацию ДКБ (Договор о коллективной безопасности). В Центральной Азии в качестве столь же близкой и важной России страной должен был, казалось бы, рассматриваться Казахстан. Но в мае 2000 года в Кремле, когда настал срок отправляться главе государства с первым официальным визитом в Центральную Азию, явно сочли, что Ташкент для Москвы важней Астаны. Более того, и Ашхабад также оказался для нее приоритетней. Ибо после Узбекистана В.Путин отправился в Туркменистан. А вот в Астане он появился официально в первый раз почти полгода спустя, в октябре 2000 года. И его визит был совмещен с очередным заседанием Межгосударственного Совета глав государств-участников Таможенного союза и преобразованием этой организации в ЕврАзЭс. Так что приезд президента РФ в Астану в начале 2004 года явился фактически первым его целевым, официальным визитом. И нанес он его лишь за 2 месяца до новых выборов. 

     А теперь обратим внимание на то, как поступил преемник В.Путина Д.Медведев. Он в первой же своей речи сразу после выяснения предварительных итогов президентских выборов в России в марте 2008 года превознес Казахстан, назвав его самой близкой Российской Федерации страной, и заявил, что первый свой официальный визит после инаугурации нанесет именно в Астану. Так он в мае нынешнего года и сделал. То есть Кремль теперь ясно дал понять, что теперь для него самая важная страна в Центральной Азии – это Казахстан. Ташкент, считавшийся самой приоритетной столицей для России в регионе, оказался отодвинут на вторую позицию. Это, наверное, также сыграло свою роль в охлаждении в отношениях между руководствами Узбекистана и России, с одной стороны, Узбекистана и Казахстана – с другой.

    Теперь - о втором суждении. О том, что Москва могла бы утешиться тем, что Казахстан продолжает оставаться под ее контролем. Такого рода вывод представляется сейчас все более и более иллюзорным.

     Во-первых, потому, что в Казахстане быстро укрепляется экономическое влияние Китая. Тенденции таковы, что можно предположить, что теперь за считанные годы КНР станет державой, имеющей решающее экономическое влияние на всей территории Казахстана, за исключением трех западных его областей, Западно-Казахстанской, Атырауской и Мангыстауской, а также прилегающих к России полос казахстанской территории шириной несколько сот километров в северо-казахстанском и восточно-казахстанском регионе.

     Во-вторых, усилия Москвы по сохранению основных объемов экспортных нефтяных потоков из Казахстана за маршрутами, следующими через Россию, представляются все менее и менее результативными. Всего лишь один сопоставительный пример.

     14 ноября на 4-м энергетическом саммите в Баку, по свидетельству - «EU and US back Caspian call» - британской газеты «Financial Times», «Сауат Мынбаев, казахский министр энергетики, сказал, что Казахстан «возлагает большие надежды» на транскаспийский экспортный проект в $3 млрд., который будет транспортировать ежесуточно 1,2 млн. баррелей казахской нефти на западные рынки».

     «Ну и что? – скажет, должно быть, уважаемый читатель. В общем-то, ничего, если ни принимать во внимание все то, что говорилось и делалось до недавнего времени со стороны официальной Астаны. Но игнорировать-то все это как раз и сложно.

     К примеру, на пресс-конференции, состоявшейся 10 мая 2007 года после казахстано-российских переговоров в Астане, президент Н.Назарбаев обнародовал такие данные: «В прошлом году экспорт казахстанской нефти составил 52,2 млн. тонн, из которых 42 млн. тонн были поставлены через Россию». Тогда же и там же он заявил, что Казахстан «абсолютно привержен тому, чтобы большая часть углеводородов, если не вся, проходила именно по территории России». Теперь же в свете подписанного в середине ноября на 4-м энергетическом саммите соглашения Азербайджана и Казахстана и сделанного вслед за этим главой казахстанского энергетического ведомства заявления получается, что отсюда «большая часть углеводородов, если не вся» пойдет не «именно по территории России», а как раз в обход нее. Через Закавказье, в частности Грузию, с которой у той была война в прошлом августе.

     Так что едва ли Москве стоит утешаться тем, что, мол, она, утрачивая Узбекистан, зато продолжает сохранять в сфере своего политического и экономического влияния Казахстан.

     На наших глазах осуществляется раздел Казахстана между Китаем и Западом во главе США на сферы своего экономического (пока что) влияния по линии долготы станции Бейнеу в Мангыстауской области. Россия пока в Казахстане присутствует вроде бы везде. Но ощущается это уже все меньше и меньше.

Ерберген САЛЫКОВ